Воскресенье с Александром Лежавой: «О кое-каком практическом опыте наших соседей»

Истерика в соцсетях по поводу заблокированных средств офшорных компаний, принадлежащих гражданам бывшего СССР и прочим, в прибалтийских, прежде всего латвийских, банках продолжается, затягивая все новых и новых участников. Довольно забавно, что здравых голосов о том, что в банки все-таки необходимо предоставить запрошенные ими документы, там практически не наблюдается. Вот требовать вернуть замороженные средства, нанять юристов или подать на банки, действующие вполне в рамках своего национального законодательства, в суд в расчете на то, что местный суд вынесет решение в пользу пострадавших, это сколько угодно. Для разнообразных юристов это несомненно выгодно, свою копейку они получат вне зависимости от вполне очевидного и заранее известного исхода подобных разбирательств. Но… если их потенциальные клиенты так хотят им заплатить за безнадежное дело, то почему бы им этим не воспользоваться? Ведь клиент всегда прав.

На днях мне довелось услышать историю проверки одной прибалтийской компании от ее директора. Это даже не офшорная компания. Она зарегистрирована в соответствии с национальным законодательством одной из прибалтийских республик, платит там налоги, ее директором является гражданин этой страны. Компания привлекла внимание государственных органов лишь потому, что ее участниками и владельцами являются граждане России.

В рамках борьбы с так называемыми «компаниями-оболочками» по адресу ее местонахождения, а она расположена не в столице этой страны, приехали два сотрудника столичной налоговой инспекции. Поскольку компания небольшая, и директору по долгу своей работы приходится колесить по городам и весям, то в силу внезапности визита, налоговики естественно никого на месте не застали. Они составили об этом соответствующий акт и убыли к месту своей постоянной работы, откуда отправили по электронной почте копию этого акта директору.

Поскольку в акте указывались фамилия и телефон проводившего проверку сотрудника налоговой инспекции, директор созвонился с ним, объяснил, что находился в отъезде и готов принять налоговиков в заранее оговоренное время.

Встреча состоялась, и в течение двух часов налоговики проводили опрос (по словам директора, скорее настоящий допрос) о работе компании. Беседа естественно шла на национальном языке. Поскольку компания занималась реальной деятельностью, то отвечать на вопросы из обширной анкеты проверяющих было сравнительно несложно.

Помимо прямых вопросов о том, что представляет и чем занимается компания, проверяющими задавалась масса косвенных вопросов, ответить на которые было можно лишь в том случае, когда опрашиваемый хорошо разбирается в том, что делает компания. Интересовались не только контрактами, счетами и прочим, но и как, когда, где, с кем велись переговоры. Задавались, в частности, вопросы о наличии переписки с контрагентами в процессе подготовки договоров и масса других вопросов, которые могли косвенно подтвердить или опровергнуть слова опрашиваемого и предъявляемые им документы. К тому же это делалось так, чтобы опрашиваемый директор, если он не в курсе происходящего или деталей деятельности компании, запутался в своих ответах и тем самым выдал это.

Свое общее впечатление от того, о чем и как его спрашивали, в своем рассказе директор обобщил финальной фразой: «Только колоноскопию не сделали.» И это была беседа между представителями налоговой инспекции и гражданином одной и той же суверенной страны. По его оценкам, у фактически офшорных компаний с местной регистрацией и с нанятыми, но не представляющими реальной деятельности в этих организациях, Фунтами нет никаких шансов на то, чтобы пройти такую проверку. Слишком много и глубоко надо знать об их деятельности, чтобы ответить на вопросы проверяющих. Об этом стоит знать тем, кто решит пойти по такому пути.

Для российских же компаний подобный опыт проверок за рубежом представляет интерес с той точки зрения, что эта проверка, проведенная налоговыми органами, была нацелена на качественную оценку реальности деятельности компании, по итогам которой могут быть приняты те или иные решения в отношении ее дальнейшей работы. С учетом того, что в Российской Федерации подобные западные нововведения находят свое воплощение с примерно полугодовой задержкой, аналогичные проверки можно будет ожидать уже в начале следующего года.